50 лет назад на этой площади, после 30 лет террора возрождалась и возродилась
свобода слова, свобода собраний, свобода печати. Каждую неделю на эту площадь
приходили сотни и тысячи людей послушать стихи запрещенных, расстрелянных,
репрессированных поэтов. С этого все и начиналось. Здесь же зародился самиздат,
здесь же зародилось движение, ставшее впоследствии правозащитным. Здесь же
чекисты – нынешние наши управители и "спасители" – разгоняли нас, били, таскали
по милицейским отделениям.
В 1991 году, после 15-летнего изгнания, я пришел на это место, чтобы почтить
память наших погибших товарищей, в первую очередь Юры Галанскова. Тогда в стране
была эйфория. Люди верили, что наконец избавились от чумы коммунистического
режима. Именно на этом месте я предупреждал тогда, что не нужно обольщаться, что
дракон еще не сдох. Он ранен, у него перебит хребет, но еще много нужно сделать,
чтобы он был добит. Рано праздновать победу.
Тогда, в 91-м, еще многие возможности не были упущены. Я предлагал тогда
провести суд над коммунистической системой наподобие Нюрнбергского или, по
крайней мере, международную комиссию историков, с тем чтобы все преступления
коммунистического режима были вскрыты, опубликованы и было вынесено осуждение
этого режима как преступления против человечества. Это можно было сделать, но
не захотело российское общество, которому это показалось слишком радикальным,
не захотел Ельцин, не захотел и Запад, который называл это "охотой на ведьм".
Ну что ж, ведьмы ожили и теперь охотятся на нас. И опять, через 15 лет
вынужденного отсутствия, я здесь, на этом месте. И предупреждаю опять, что
дракон вернулся. 15 лет назад было много надежд. Сегодня их почти не осталось.
Сегодня мы видим, как чекистская власть уничтожает остатки институтов демократии,
уничтожает свободу прессы, а свободу слова, демонстраций и собраний ущемляет
полицейскими средствами.
Выборы превратились в формальность. Оппозиции не оставлено места в политике.
Нарушены основы российской государственности, суверенитет ее субъектов.
Ради чекистского самоутверждения уничтожается маленькая кавказская нация, и то,
что планировалось как короткая победоносная война, как инструмент прихода к
власти, превратилось в открытую рану на теле страны. Это война, вопреки всем
обещаниям, распространилась на весь Северный Кавказ и заразила все общество.
Вновь путем шантажа, угроз, а то и прямого вмешательства во внутренние дела
соседних государств восстанавливается былая сфера советского "влияния".
Нефтяные и газовые богатства страны, вместо того чтобы приносить благосостояние
нашему народу, используются в качестве стратегического оружия для борьбы за
мировое господство.
Вновь возрождается идея "враждебного окружения". Возрождается гонка вооружений,
которая однажды уже разорила нашу страну, обанкротила ее.
В стране насаждаются шпиономания, ксенофобия, поощряются фашистские движения.
Вновь появились политзаключенные, что в нашей стране с ее историей есть симптом
смертельной болезни. Задыхается в своей камере астматик Михаил Трепашкин.
Искалеченный Борис Стомахин отправлен этапом в зону. Группа ученых лишена свободы
только за то, что пыталась поддерживать контакты со своими зарубежными коллегами.
Непокорные бизнесмены сосланы в каторгу.
Переписывается заново история. Вновь учебники будут утверждать школьникам, что
преступлений прошлого не было, а палач нашего народа, истребивший десятки миллионов
людей, называется мудрым руководителем.
Политические убийства стали нормой.
Экономическое развитие задушено чекистскими мафиозными переделами. В целом ряде
отраслей произведена ренационализация, а малый и средний бизнес удушаются поборами.
Произвол, происходящий сегодня в нашей стране, настолько масштабен, что его даже
трудно охватить. По многим опросам, проведенным недавно, до 4% жителей нашей страны
ежегодно подвергаются пыткам со стороны правоохранительных органов. Любой человек
сегодня может оказаться жертвой заказного "дела" или даже оказаться в психушке,
что я считал уже навеки изжитым у нас пороком.
Опять, как и 50 лет назад, у нас нет правительства. У нас есть власть. У нас нет
граждан – а есть подданные. И даже эти подданные не очень интересуют власть. Все,
что ей надо, это 15-20 миллионов, чтобы обслуживать трубу да их прихоти. А
остальные – пусть перемрут, и чем раньше, тем лучше. Меньше хлопот.
Таковы результаты 8 лет правления этой чекистской власти.
Вопрос состоит в том: хотим ли мы ее продолжения? Мы видели, к чему она приводит,
мы можем подвести итоги.
Нам говорят: обеспечена стабильность. И это стабильность, которой мы должны
гордиться. Что произойдет с этой "стабильностью", как только цены на нефть и
газ пойдут вниз?
Нам говорят: мы опять великая держава. Которую все уважают. Ну, по крайней мере,
боятся. Боятся! Я никогда не думал, что мы – действительно большая и выдающаяся
нация! – должны гордиться тем, что нас боятся. Боятся ведь и сумасшедших тоже.
Чему же тут радоваться?
К сожалению, 15 лет назад, когда все это можно было исправить, не дал нам мир,
не дало российское общество прикончить этого монстра. И сегодня он возрождается.
Возрождается, прежде всего распространяя мифы.
Миф о том, что Россия обвалилась в пропасть, а мужественные люди-чекисты ее
спасли. Врут чекисты. Страна была обречена. Ее развалили 73 года правления
коммунизма, а вовсе не два года лихорадочных попыток реформ. И кто же это делал?
А вот эти самые мужественные чекисты, наши спасители, которые теперь делают вид,
что не имеют к этому отношения. Они, мол, только защищали государственную
безопасность. Врут чекисты. Не государство они защищали, а партию. Они, по
выражению Ленина, были "вооруженным отрядом партии", призванным защищать эту
партию от своего собственного народа.
Это они уничтожали десятки миллионов людей – лучших людей в этой стране, это
они уничтожили 10 миллионов крестьян, это они загоняли людей в колхозы и в ГУЛАГ,
они разгоняли наши митинги на Маяковской площади, они сажали людей в тюрьмы за
распространение самиздата. И теперь, собравшись в комок и проведя огромную работу
в 90-е годы по блокированию любых реформ и продвижению своих коллег на все важные
правительственные и государственные посты, они наконец узурпировали власть.
Они нарушили Конституцию, они совершили государственный переворот. И, конечно,
вполне свойственно их профессии, вполне свойственно их близорукости, считая
крушение СССР катастрофой, пытаться реставрировать советскую власть, ее былой
режим с его репрессиями и агрессией.
Что мы должны теперь делать? Как нам с этим бороться?
Очевидно, что задача, которая стоит перед нами, грандиозна. Нам нужно сменить
весь политический режим, установившийся за последние 10 лет. Это задача
грандиозная сама по себе, а имея перед собой коварного, грозного, хорошо
окопавшегося врага, легко признать ее даже невозможной.
С моей точки зрения, у нас есть надежда только на одно – на чудо. Но это чудо
уже происходило у наших соседей. Это чудо – массовое волеизъявление народа,
который может смести любые преграды.
Нам говорят скептики, что это невозможно. Они говорят, что рейтинг правительства
слишком высок. А народная пассивность слишком велика. Так ли это?
Впервые мы предлагаем черно-белую альтернативу. Впервые российские граждане будут иметь на выборах выбор, дотоле не предлагавшийся, а именно: или мент, или зэк?
В нашей стране, с ее гулагами и произволом, который мы видим сегодня, наверняка
больше бывших зэков, чем ментов. И я очень сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них
предпочел мента. Ни один зэк не хочет и не согласится жить в "красной зоне".
Россия каторжная, Россия пытанная должна сказать свое слово. Это тоже Россия,
другая Россия.
Мы видели, к чему привели 8 лет правления чекистской корпорации. Хотим ли мы
его продолжения? Готовы ли мы к тому, чтобы наши дети и внуки каждый раз в
страхе перебегали на другую сторону улицы, завидев милицейскую форму? Готовы
ли мы вечно платить дань каждому бандиту в погонах, который постучится в нашу
дверь? Будем ли мы и впредь безропотно отдавать наших детей на алтарь Молоха
современной российской армии? Будем ли мы их так же безропотно отдавать на
пытки и унижения в гулаги? Так ли навечно зависнем мы на чекистском крюке?
Мы предлагаем альтернативу. Слово теперь за страной.
Я не верю, что мы готовы век за веком бежать из своей страны – на Дон, в Сибирь
или за тридевять земель, оставляя наш дом новым оккупантам. Пора наконец
остановиться и защищать наш дом.
И если страна к этому готова, вот ей шанс. Боюсь, что это последний шанс.
