Снова затронуть тему государственного разбоя в России меня заставили недавние события, связанные с
экспроприацией Кремлем у Михаила Гуцериева его компании «Русснефть». В очередной раз после прихода к власти
Владимира Путина мир
стал свидетелем того, как мало в России уважают неприкосновенность частной собственности. В очередной раз
все увидели, что правоохранительная система существует в России не для борьбы с уголовной преступностью,
а выполняет функции основного инструмента государственного рэкета.
На первый взгляд кажется, что сегодняшнее ограбление Гуцериева приближенными Путина не несет в себе ничего
нового. Вспоминаются аналогичные события с Борисом Березовским (похищение у него акций телекомпании «ОРТ»),
Михаилом Ходорковским
(разгром нефтяной компании «ЮКОС»), Владимиром Гусинским (у которого украли телекомпанию «НТВ») и ряд других
подобных эпизодов недавней российской истории. Но во всех этих случаях изъятие собственности всегда было
политически мотивировано отказом владельца подчиниться Кремлю. До сих считалось, что любой российский
олигарх может делать все, что ему угодно, не считаясь даже с (существующими лишь на бумаге) российскими
законами, и пользоваться при этом неприкосновенностью с одним единственным условием – беспрекословно выполнять
любые команды, исходящие из администрации Президента России. То есть, назовем вещи своими именами, быть
не собственником того или иного имущества, но лишь временно (до первого случая неповиновения) исполняющим
обязанности управляющего таковым.
Но теперь становится понятным, что разбой Кремля перешел на новую стадию. Никакой вины перед властями
за Михаилом Гуцериевым замечено не было. Но, несмотря на это, он все же был смещен со своей «должности
управляющего» компанией «Русснефть». Видимо, приходится констатировать переход «болезни» российской
общественно-экономической формации в новую стадию, которую логично назвать периодом клептомании – отныне
Кремль берет себе все, что плохо лежит. Завладевает всем, что ему нравится, без всякого разбора. Не утруждая
себя при этом поиском хотя бы призрачного обоснования своих действий высшими интересами российской
государственности (как это было неформально принято делать раньше).
Таким образом, именно теперь, прямо на наших глазах, в России наступил период, когда ни один российский олигарх
в своей собственной стране более не может быть уверен в своем завтрашнем дне, даже если он ходит перед Кремлем по
струнке. В чужих странах такой уверенности нет уже давно: рассматривая «новых русских» как пособников преступного
путинского режима, на Западе в последние годы к ним самим и к их нечестно нажитым капиталам относятся с большим
и все возрастающим недоверием. А раз так, то у тех (формальных, повторяю) собственников крупных российских активов
(так называемых российских «олигархов»), которые не успели еще (как тот же Абрамович, например) вывести свои
капиталы из под кремлевской юрисдикции (Потанин, Авен, Дерипаска и прочие), отныне отпадают всякие основания
сохранять свою политическую лояльность путинской клике.
Разумеется, наивно было бы предполагать, что Путин не видит указанной опасности бунта своих «управляющих».
Его расчет, видимо, строится на полной уверенности в абсолютной силе вездесущих карательных органов, укреплением
которых он столь самозабвенно занимался все годы своего правления. Отсюда можно сделать вывод, что Россия пришла
к стадии окончания строительства тоталитарного общества. По мнению Путина и его приближенных, в стране не осталось
никого, кто мог бы бросить вызов системе. Как сам по себе, так и объединившись с себе подобными.
Действительно ли антиутопия Оруэлла стала сегодня в России реальностью? Время покажет.
